|
ОБ АНАТОЛИИ АЛЕКСИНЕ И ЕГО КНИГАХ
См. также:
ОБ АНАТОЛИИ АЛЕКСИНЕ И ЕГО КНИГАХ
Галина Агаронова,
Член Союза писателей Израиля. Автор трех книг: «Ветер перемен», «Трепет сердца»,
«Безмятежная пристань». Публикуется в израильской периодической печати, а также
в Америке, Дании, Германии, России, на Кавказе.
Русский Парнас в Израиле
Исследуя русскую критику XIX века, я наталкивалась на суждения, что в России
начали писать слишком поздно, когда уже все уделы Парижа были заняты, что
преданий в России очень мало. Несправедливость такого мнения сама собой
опровергалась. Пожалуй, ни одна страна в мире не была столь богата поверьями,
преданиями и мифологиями, как Россия. Век рыцарства в России заменялся веком
богатырей. Цель богатырей была та же, как и рыцарей: защищать невинного и карать
злых притеснителей.
Державин сообщил силу языку русскому. Жуковский познакомил русского читателя с
литературой германцев и Британии. Пушкин обнял всё пространство родного края. Он
пленил нас богатством мысли, живостью и разнообразием картин...
Я пишу об этом потому, что мы, «русские израильтяне», испытываем тоску по родной
речи. И эту тоску утоляет живущий с нами в Израиле Анатолий Георгиевич Алексин,
с детства и молодости наш «знакомый незнакомец», чьи новые произведения и на
Святой земле продолжают поступать в частные и государственные библиотеки страны
и со скрупулёзной периодичностью поступают на книжный рынок. Цветущий его слог -
образец описательной прозы; её картины отделаны кистью мастерски. Благодаря ему
в Израиле есть русский Парнас. Анатолий Алексин последний могучий представитель
идеального гения двадцатого и двадцать первого веков страны вечного кипения и
фантастического неистовства.
Некогда Пушкин поставил задачу перед литературой мира: «просветить мрачную
глубину Шекспира лучезарным изяществом Гомера». Задача великая, требующая
совокупного действия исполинов, рассеяных по лицу мира. И это живое
слияние уже преображается в различных движениях современной художественной
деятельности. Такое стремление, очищенное на рубеже XX-XXI веков, составляет
главный отличительный характер современного гения, стремящегося к реставрации
первообраза мира духовного, самобытного, естественного. У всемирно известного
писателя Анатолия Алексина всеобъемлющий взгляд на жизнь. Даже нисходя в круг
обыкновенных явлений, он может жить и дышать только в высших сферах бытия, в
идеалах духовного изящества. Биография А. Алексина представлена в выходящем в
США сборнике «Кто есть кто», в энциклопедическом справочнике Кембриджского
биографического центра «2000 выдающихся интеллектуалов XXI века». По данным
международной прессы произведения А. Алексина переведены на сорок восемь языков,
включая иврит. Их тираж превысил сто миллионов экземпляров. А. Алексин
необыкновенен в искусстве немногими чертами означить весь предмет. Его эпитет
иногда заменяет целое описание. И в Израиле его новые произведения поражают
яркостью и смелостью. Написанные им произведения так резко ослепительны, что их
способен понимать всякий. Тут всё: мгновенная высокость мысли, объемлющая
вдохновение читателя. Никакого наружного блеска. Всё лаконизм. В каждом слове
бездна пространства.
А. Алексин - яркая заря и торжественный рассвет эры новой русской литературы.
В его творчестве история, которую мы пережили, сделалась художественным
произведением. Его отличительный характер состоит в верности действительности.
Извечные его темы - семья, школа, пути духовного воспитания человека. Всегдашний
герой писателя - человек, существо индивидуальное. Он беспощадно откровенен и
правдив. Ему открыт весь действительный и воображаемый мир, земля, небо и ад.
У А. Алексина каждый персонаж - тип, и каждый тип для читателя есть знакомый
незнакомец, как говаривал некогда В. Г. Белинский, подобно тому как узнаваемы
Отелло, Гамлет, Фамусов,
Иван Иванович Перерепенко или Иван Никифорович Довгочхун! Эти собственные имена
уже давно нарицательные. Таковы и алексинские персонажи.
А. Алексин психологически анализирует человека, создавая синтез. Этот синтез
нельзя получить простым суммированием душевных элементов - его нужно создать,
для чего требуются приёмы художественного мышления. Нужно исследовать
особенности душевного склада героев, понять их в данном положении, среди
обстоятельств, предлагаемых жизнью. А. Алексин стремится художественно понять
человека, вместе с ним пережить моменты его душевного проявления, когда его душа
раскрывается и доступна сочувственному пониманию. Интимно понять человека - вот
чего добивается писатель.
Читая А. Алексина, мы переживаем вдохновение художника, приобщаемое к его
интуиции, добираемся до типов, в которых действительность находит своё
истолкование.
Тема только что опубликованной новой повести А. Алексина «Шаги»* (Анатолий
Алексин. Шаги. Приложение «Окна» к газете «Вести», май 2008г., стр. 32-35)
возникла путём психологического самозарождения. Её центр не в фабуле, а в типах.
Путём художественной индукции образы приобретают заметную типичность.
Без малого шестьдесят лет А. Алексин радует читателей многих стран своими
романами, повестями и рассказами. В мире образовался «алексинский читатель». Это
означает, что образовался читательский слой людей с художественным характером;
это те черты художественного характера, которые усматриваются в мышлении всякого
нормального человека, в нашей обычной повседневной работе мысли. Чтение
произведений А. Алексина усиливает и развивает художественную природу наших
обычных, ходячих понятий, которыми мы пользуемся, и без которых мы не можем и
шагу ступить. Характер письма А. Алексина задерживает в сознании читателя
художественный строй конкретных образов, прививая нашему мышлению объёмность. Мы
сами становимся «немножко художниками». Так мы, общаясь с Алексиным-художником,
познаём жизнь и человеческую психику. Автор стремится развить образ, дабы он
стал содержательным и многоговорящим. Так возникает читательское художественное
познание, художественное суждение. Алексинский читатель отвечает на
художественную мысль писателя аналогичными движениями своей художественной мысли,
которая при всей своей слабости, всё-таки соответствует мысли художника и
движется по тем же путям, в том же направлении, как двигалась мысль автора
произведения. А. Алексин умеет оживить и усилить художественные элементы,
имеющиеся в нашем мышлении, приобщить нас к своим интуициям.
Общественное значение повести «Шаги» А. Алексина состоит в том, что писатель
предлагает своим читателям зеркало жизни. Крупный художник - всегда око своего
времени. Этим оком смотрит и видит себя эпоха. «Шаги» - это суровая школа
совести для всей читательской массы. Читатель учится судить о себе и
дисциплинировать себя. Картины жизни т.н. «новых русских», задавших тон снобизма
и «мещанства во дворянстве», и влекущий массы к куцему эгоизму мещанского
счастья и закрывающий путь струям глубинной и содержательной жизни, являются
писательским предупреждением. Перед этикой нуворишей рушатся любые ценности.
Беспощадная ясность взгляда автора «Шагов» адресована заразительной болезни
времени.
Писатель поверяет нам свою любовь к молчанию. У него искус молчания. Кьеркегор
говорит, что «по настоящему молчишь не тогда, когда молчишь, а когда говоришь».
Рассмотрим поближе повествовательную ткань «Шагов». Повесть мала и нигде не
прерывается ни сплошными рассуждениями в пять страниц и более, ни теми
словоохотливыми разговорами, в которых рассуждается de rebus omnibus et
quibusdam aliis (Обо всём да ещё кое о чём).
...Интеллигентная семья с устойчивым образом жизни сталкивается с нареканием
вторгшейся в их уклад невестки с её упрямым снобистским комплексом. Вся
жизненная философия, казалось бы, устоявшейся семьи расшатана, она колеблется с
каждым ударом. Теперь вы больше не знаете, в какой идее найти опору, по какой
дороге идти впредь. Стон возвышенной души, вырвавшийся у мамы-учительницы,
загнанной в подвал, - должен ли он внести в жизнь сына протест, сопротивление?
Страсть к «шикарной жизни». Для человека возможны лишь два состояния: или он
уверен в том, что сам себе хозяин, или он чувствует, что над ним властвует сила,
которая выше него, и тогда он полностью зависит от неё. Что происходит в нашей
душе могло бы заставить нас встревожиться за судьбу человека. Это переживание,
полное
одновременно смятения и ясности. Энтузиазм «новых богатых» с новым менталитетом
и стилем жизни заразителен для неокрепших душ. Достичь богатства или высокого
положения в обществе становится их уделом. «О люди! Жалкий род, достойный слёз и
смеха! Жрецы минутного, поклонники успеха!». Так интеллигенция вырождается в «интеллигентщину».
Впрочем, «к чему бесплодно спорить с веком? Обычай - деспот меж людей» -
неписанные законы, которым приходится подчиняться - вопреки здравому смыслу. Эти
Ови-диевы превращения происходят на наших глазах. Не пора ли «оглянуться во
гневе» на молодёжь, вступающую в конфликт с традиционными общественными
ценностями?! Как панургово стадо, молодые люди, лишённые способности и воли к
самостоятельному мышлению, пополняют ряды нуворишей. Мы и в правду видим вялость
половинчатых характеров, робкую ненависть, неустойчивую дружбу,
приспосабливающиеся принципы, бесследно исчезающие убеждения.
Снобизм - это троянский конь. Боюсь данайцев, даже дары приносящих. Жизнь,
заполненная приобретательством - мещанское счастье. Молодые герой и героиня «Шагов»
стремятся во всём походить на «власть имущих». В повести есть главы-памфлеты,
главы-фельетоны - жанры, призванные пригвоздить к позорному столбу модное
явление.
А. Алексин закрепляет в слове, в образе, в мысли постижение этого явления,
оживотворяет его. Его повесть имеет нравственные последствия. Критицизм
художника проявился здесь с достаточной очевидностью. Слово Алексина - разве уже
само по себе оно, посланное могучей тетивой лука Анатолия Георгиевича, не
является серьёзным зарядом, изничтожающим дух нуворишизма. С язвительным смехом
художник покидает поле боя. Он верит в то, что наступит время, которое будет
презирать вещизм, снобизм, приобретательство в духе «мещанина во дворянстве».
Сноб - это тот, кто пресмыкается перед вышестоящим и смотрит сверху вниз на
нижестоящего. Писателю в равной степени омерзительны и те, кто снисходит, и те,
кто раболепствует. Он осмеял всё то, что отвергает: привилегии выскочек,
низкопоклонство перед титулами, чванство, коррупцию, распущенность. Он видит
слабости человеческой природы во всех разнообразных проявлениях; он озабочен
обнаружением и исправлением этого социального зла.
У А. Алексина ценность человека измеряется тем, сколько он, человек, несёт в
себе интеллектуальной напряжённости, сколько в нём «сияния духовности»,
эстетического богатства, каков радиус действия. Уведя читателя за кулисы текущей
истории, писатель раскрыл, во что обходится невольным участникам исторической
драмы блеск побед. Фигуры умолчания, к которым прибегает А. Алексин, полны
обличительного смысла. Откровенное делячество, бессердечие, лицемерие, страсть к
наживе, показывает автор, - следствие развращенного влияния среды.
Писатель, вероятно, считает оправданным, что Гоголь назвал свой роман «Мёртвые
души»
- «жесточайшую сатиру на русскую действительность» - поэмой, ибо там слышится
мелодия поэзии. Свою повесть А. Алексин назвал «Шаги»
- шаги в подвальную келью матери героя - обитель живой, пульсирующей
интеллигентности, скромную келью, куда культура уходит из области общественной и
сосредоточивается в уединённых личностях. Неужто культура должна изолироваться
от нелепой моды, которая ей грозит гибелью? В повести «Шаги» об этом «заговорила
эпоха». Писатель идёт навстречу непривычному ещё свету нового дня, источающему
свои лучи из подвальной кельи матери героя.
Перечитывая «Шаги», я вновь и вновь изумляюсь проницательности А. Алексина,
призывающего нас уберечься от искушений, обрести здоровье, изначальное в самом
себе. Морально-критическая чувствительность писателя к духу времени выносит
суровый приговор распространившемуся явлению - поведению, взглядам, манерам,
вкусам, кругу занятий недорослей-недоучек. Поднимая на новую ступень духовной
зрелости своего читателя, А. Алексин помогает ему очиститься от шлака искуса.
Духовность -это «жизнь жизни», очищенная, возвышенная, просветлённая; это -
апофеоз жизни, сильнейшее в мире тонизирующее средство. Дух - это инстанция,
перед которой жизнь должна стыдиться своего нравственного, эстетического и
поведенческого несовершенства. Когда испытывающее время совращает сдаться, А.
Алексин своим духовным трудом подаёт пример энергии, несгибаемости, мужества
действовать.
Для характеристики современного явления писатель нашёл выразительное, полное
аллегорического смысла название социально-бытовой повести - «Шаги». |
