СМЕРТОНОСНЫЕ РЕЙСЫ
(о рассказе «Лимузин тронулся...»)

В мае 1989 года наша дочь Алена и внучка Анисия-Аня покинули Москву. Каждый год Анатолий Георгиевич и я по шесть месяцев проводили время в так называемых гостях у них. Анатолий писал свои рассказы, выступал перед русскоязычной американской публикой, а я вела хозяйство, занималась внучкой: учила ее русскому языку, много читала ей сказок, книг для детского возраста, играла во все игры, предлогаемые умной, активной, любознательной девочкой. Много гуляли, купались в бассейне... Родители были сверх головы заняты работой. Так что наше присутствие оказывалось чрезвычйно желательным...
Всё шло, как в обычные дни, и 11-го сентября 2001 года. Я гладила белье, Анатолий писал в тетради новый рассказ. Чтобы телевизор не мешал ему работать, звук выключили. Я же следила за картинками на экране. Вдруг вижу: огромный самолет врезается в высотное здание, которое сразу же окутывается пламенем, дымом. Я закричала:
- Толя, бомбят Америку!
Он отреагировал спокойно, говоря, что это, видимо, кадры из фильма.
Но ужас увиденного на экране не исчез. И когда я включила звук всё стало ясным.
С невероятной тревогой, почти на крике, диктор телевидения сообщал, что двенадцать террористов, имеющих отношение к «Аль-Каиде», разделившись на четыре группы, захватили четыре коммерческих авиалайнера, следующих в Калифорнию из трех разных аэропортов, приблизительно одновременно через некоторое время после вылета. Каждая группа имела минимум одного члена, прошедшего начальную лётную подготовку.
Два смолета были направлены в башни Всемирного торгового центра, расположенные в южной части Манхеттена в Нью-Йорке. Третий самолет - в здание Пентагона, а четвертый направлялся в сторону Капитолия. Но пассажиры и команда авиалайнера попытались перехватить управление самолетом у террористов, - и самолет упал на поле в шате Пенсильвания.
Позднее стали поступать ужасающие сведения о той невиданной террористической акции.
Жертвами немыслимо злобной атаки стали 2998 погибших, 6300 раненых, погиб 341 пожарный, 60 полицейских, 8 сотрудников «скорой помощи» и неподдающееся подсчету количество людей «пропавших без вести».
Не пишу о последствиях политических, экономических, экологических, моральных, социальных, эмоциональных, которые были уму непостижимы. День 11 сентября 2001 года навсегда вошел трагической датой в историю Соединенных Штатов Америки и всего прогрессивного человечества.
В провозглашенном послании «Аль-Каиды» сказано: «Убийство американцев – как военных, так и гражданских, а также их союзников – это долг каждого правоверного мусульманина, который должен использовать для этого любую подходящую возможность, где бы он ни находился.»
Мое глубокое личное впечатление: погибло гораздо больше людей, чем представлено отчетной статистикой. Около железнодорожной станции небольшого городка, где жила семья нашей дочери, установлен памятный камень, на котором выбиты д в а д ц а т ь имен погибших – только местных жителей! А сколько жителей малых, средних и больших городов были служащими этих Международных торговых центров! А сколько было в тот день приглашенных на переговоры людей из многих стран, чьи имена не могли быть учтены, сколько деловых людей – не сотрудников – кто это подсчитал?! Сколько просто посетителей?! Уверена: число погибших, раненых, пострадавших намного больше, чем оповещали. Царство им Небесное, Вечная Память!

Наши дни пребывания в Америке еще не были исчерпаны. Да и мы не хотели покинуть семью дочери, чтобы не обрушить на нее еще большие невзгоды. День начинался на телевидении и кончался одной темой. Рана кровоточила... Ни о каком заживании не могло идти и речи.
Писатель Алексин отложил тот рассказ, за созданием которого его застал невиданный доселе террор. И начал писать новый... Но в своем стиле: как всегда все проблемы – через семью.
Молодая мама сына Якова, названного в честь знаменитого скрипача Якова Хейфица (сын должен был стать скрипачом не менее талантливым и знаменитым!) расстается с мужем, так как тот не дооценивает способности пусть маленького, но подающего надежды мальчика. Воспитывает сына одна, посвящая всю себя развитию его способностей. Окружающие – и друзья и недруги – называют Яшу «маменькиным сынком». А он в ответ с любовью зовет маму только «маменькой», понимая сколько сил отдает она ему и его таланту. Труд не оказывается напрасным: Яша на очень престижном Международном конкурсе скрипачей завоевывает первое место, получает «гран-при».

«Наступила пора сюрпризов. В холле гостиницы их ждал господин с видом министра иностранных дел солидной державы. И дело у него было иностранное, международного уровня. Он представился.
- Я могу говорить по-английски? – спросил он по-русски с легким, украшающим речь акцентом.
В совершенстве английским владела только маменька. Поэтому гость продолжал по-русски:
- Вы слышали, быть может, что жил на свете гений продюсерского мастерства Сол Юрок? А вернее, великий служитель культуре! Ко всему уникальному, что в ней появлялось, Юрок приобщал земной шар.
... Так вот, ныне есть продолжатель того дела, которое делом-то назвать, как говорят по-русски, язык не поворачивается, ибо это тоже служение. Он присутствовал на конкурсе, восхищался вами. И я в унисон... Но я восторгался как слушатель, а мой босс – в качестве члена жюри. Когда первую премию присудили вам, он улетел. Другие лауреаты его не интересовали: он знакомит человечество с виртуозами первого ряда. Кроме того, у босса всё расписано по часам, нет, по мгновениям. А я остался, как говорят в России, «посланцем доброй воли»... своего патрона. Чтобы выполнить его личное поручение: встретиться с вами и пригласить на беседу. Этого удостаиваются лишь супер звезды, которых он обнаруживает на небосводе искусства. Отныне вы – такая звезда!

Каждой фразой и каждым жестом своим он давал понять, что Яшу ждет дорога избранника, дорога фантастическая, о которой ни маменька, ни Екатерина, на Яша и помыслить не смели.
- Так хорошо, что даже немного страшно, - шопотом призналась маменька.
- Незаслуженного счастья можно страшиться, а это праздник вами с Яшей давно заслужен, - тоже шопотом возразила Екатерина.
И маменька успокоилась.
- Крупнейшие музоковеды возвестят о вашем таланте – уж босс об этом побеспокоится, - продолжал посланец. – А беседа, надеюсь, завершится подписанием договора на гасроли. По всем цивилизованным странам! Контракт, я думаю, рассчитан на много лет. Догадываюсь, что будут предложены гонорары по высшей шкале. Я имею право только «догадываться»: подробности преподнесет сам патрон.

... – Беседа лауреата-победителя с моим патроном будет строго интимной, деловой: с глазу на глаз. Об этом свидетельствует текст приглашения. Даже я не допущен!
Он протянул приглашение Яше, но Екатерина перехватила, старательно пристроила судьбоносный документ у себя в сумочке и защелкнула миниатюрный замочек. Она всё делала обстоятельно...

Прилетели в канун предстоящей беседы. Переночевали в гостинице, о которой Екатерина сказала:
- Жить тут, на мой взгляд, нескромно. Сюда надо водить экскурсии.
Проснулись чуть свет, но от нетерпеливого беспокойства забыли позавтракать. Раньше времени спустились в лифте, сквозь стеклянные стены которого, как на слайдах, возникали, сменяя друг друга, разнообразные, несусветно роскошные этажи. А ровно в срок к подъезду подплыл до нереальности белоснежный автолайнер. Дверцу распахнул водитель, тоже напоминавший министра.
В последний момент маменька спросила:
- А где... всё это будет?
- Как же я вам не показала! - поспешила с извинением Екатерина. – Как же это я...
Она проворно извлекла из внутреннего кармана Яшиного пиджака «Приглашение», столь же роскошное, как и всё, что окружало их в последние дни.
«... 11 сентября 2001 года. Нью-Йорк. Северная башня Всемирного торгового центра. 101-й этаж. 8 часов 30 минут утра», - молча, про себя прочла маменька.
За Яшей захлопнулась дверца.
- Мы любим тебя... И очень ждем! – крикнула Екатерина.
Маменька махала вслед.
Лимузин тронулся...


Сентябрь 2001 года,
Нью-Йорк