Книга Татьяны Алексиной "Неужели это было?.."
 

Ася ТЕПЛОВОДСКАЯ,
Искусствовед, зам. главного редактора журнала «Русское Эхо»

ИСПОВЕДЬ ДОЧЕРИ ВЕКА

О книге воспоминаний Татьяны Алексиной «Неужели это было?...»

Прежде чем воспоминания Татьяны Алексиной объединились в этой книге, привлекшей к себе за небольшой срок заслуженное внимание читателей и прессы, главы воспоминаний – тоже книгой – были опубликованы престижнейшим московским издательством «ОЛМА-пресс». Однако напомню, что еще до того самую первую главу воспоминаний Татьяны нам подарила «Роман-газета», издававшаяся «Новостями недели»: «Петербург... Петроград... Ленинград... Семьи и судьбы». И мы, почитатели этой замечательной женщины, благодарны тому изданию за «начальное» знакомство с «исповедью дочери века».
Да, именно на страницах «Роман-газеты» начали путь столь взволновавшие нас глубокие исследования целой эпохи, целого века.
И вот передо мной с большим вкусом изданный в Иерусалиме издательством «Скопус» том «Неужели это было?..»
По своему жанру книга близка к исторической прозе, хотя и основывается на собственных впечатлениях. Впрочем, живое выражение личности мемуаристки это само по себе знаковый документ определенных лет, десятилетий... Чувство истории часто предполагает не изолированное осознание лишь прошлого, а прошлого по отношению к настоящему. Оно, чувство истории, заставляет четко осознать и свое место во Времени. Так именно и пишет Татьяна. Эмоциональные и аналитические стороны ее натуры вступают иногда в единоборство – причем, то одно, то другое одерживает верх, но чаще происходит слияние.
«Строки прощаний» - так называется трагедийный раздел книги. Перед нами произведение хрустально чистого духа, доведенного до высокой драматической напряженности. Здесь на сцене – люди, мир, судьбы... Воспоминания эти - сгусток реальности, который взрывается в сознании читателя.
Вечные ценности рассыпаны, как жемчужины, между створками бытия, где только там и могут быть собраны. Автор предпринимает отчаянную попытку одухотворить людей верой в возможность глобальной победы добра и справедливости над жестокостью и мракобесием.
В книге нет щелей, в которые могло бы протиснуться равнодушие. Тем настоятельней она претендует на внимание. И, повторюсь, завоевывает его...
У Татьяны есть особый, исключительно ее взгляд на вещи. Все почерпнуто из собственной кладовой.
«Мои детство и юность совпали с трагическим периодом российской действительности – страной правил Сталин», - так начинается повествование. В его центре судьба отца Татьяны – Евсея Фейнберга, члена коммунистической партии Германии с 1922 года, берлинского ученого, инженера-мостостроителя. В то время многие немцы, пережившие ноябрьскую революцию в Германии 1918 г., приведшую к свержении монархии, устремляли свой взор в сторону России, где, казалось бы, рождалось первое на планете социалистическое государство. Сведения о России они черпали из разных источников. Наиболее достоверным им представлялась разошедшаяся по всему миру публицистическая книга-репортаж «Россия во мгле» Герберта Уэллса (1920 год). Книга воспроизводит беседу Уэллса с Лениным осенью 1920 года. Уэллс так подытожил свой диалог с вождем русской революции: «Благодаря Ленину, я понял, что... коммунизм может быть творческой созидательной силой». Четырнадцать лет спустя, в 1934 году, Уэллс снова посетил Россию. Тогда он заявил, что социалистическая революция привела не к «гибели культуры», а напротив, к ее расцвету. «Большевики морально выше всего того, что до сих пор с ними боролось.» - Написал он.
Ленин и Сталин сумели обмануть даже выдающегося писателя.
На таком романтико-революционном фоне развивалось политическое мышление «немецких товарищей», пожелавших личным участием помочь советским людям построить коммунизм. Среди них был и еврей Евсей Фейнберг – будущий отец Татьяны. У начала дороги Евсея стоит восторг, а в конце его ждет запоздалое прозрение. Отец Татьяны был расстрелян по ложным обвинениям в возрасте тридцати трех лет. На этом иллюзии завершились. В пору «оттепели» он, естественно, был реабилитирован...
Матерью Татьяны стала потомственная дворянка, а в советское время «лишенка» Мария Георгиевна Елчанинова. Еврей-коммунист и дворянка образовали семью по велению сердец... Этот маленький челн плыл до поры до времени по бурным и опасным волнам советской действительности в атмосфере тревожного ожидания катастрофы. Иллюзорности мечты вскоре обернулись фальшью и невиданной до тех лет жестокостью.
В центре повествования – развитие двух антагонистических линий. С одной стороны – западный интеллигент, идеалист-романтик, одержимый ложной революционной идей, решившийся на резкую смену своего устроенного положения во имя личного участия в строительстве социалистического мира, его встреча и обручение с потомственной дворянкой, чья семья во многих поколениях честно служила России. С другой стороны – страшный режим доносов и репрессий, обрушившийся на все слои общества, в особенности, на повергнутый класс и на «подозрительных западных спецов» - с точки зрения власти, потенциальных «вредителей». В ходе столкновения этих двух сил происходят ужасающие, необратимые явления. Мемуаристка, вероятно, осознавала, что слишком старательные поиски слов часто портят достоверную речь. Лучшие слова – это те, которые являются сами собой; они подсказаны правдой. Именно такими словами, такими фразами написано произведение. Язык и стиль – всегда порождение личности талантливого автора.
А я, пожалуй, завершу на этом пересказ неизменно возбуждающих душу сюжетов книги, дабы не перебегать им дорогу.
Воспоминания Татьяны вобрали в себя поистине бесчисленные факты, события минувшего века, в котором биография страны соединилась с биографиями очень многих читателей, переживших социальный эксперимент «великих» манипуляторов судьбами народов.
Однако автор описывает не только сумраки, но и те «встречи и расставания», которые оставили незабываемый, светлый след в судьбах многих людей и в ее личной жизни. Это и создательница уникальных детских театров Наталия Сац, и поэт Агния Барто – воспитательница нашего детства, и блистательный актер-сатирик Аркадий Райкин, и автор неувядающих «Кондуита» и «Швамбрании», «Великого противостояния», «Дорогих моих мальчишек» Лев Кассиль, которому посвящена отдельная глава. Целые главы посвящены и писателю-правозащитнику Льву Разгону, а также известной исполнительнице лирических песен Клавдии Шульженко... Впечатляют рассказы о главном дирижере Большого театра, а позже художественном руководителе симфонического оркестра СССР Евгении Светланове, о Валентине Сперантовой, которая была признана в международном масштабе лучшей актрисой, служащей детству и юношеству, и о нынешнем директоре знаменитого мхатовского училища Анатолии Смелянском... Не перечислить всех выдающихся деятелей культуры, с которыми общалась, дружила и рука об руку служила добру Татьяна Алексина.
Реальная действительность и процесс ее осмысления предстают перед нами с покоряющей достоверностью. Всюду, на всех страницах повествования «о времени и о себе», сохраняются целостность, чувственное отражение и мыслительное обобщение. Такова сущность книги Татьяны Алексиной. Познавательная и эстетическая ценность книги безусловна. Горечь и радость – эти перемежающиеся эмоции сопровождают читателя от первой до последней страницы. Они воскрешают в памяти личную биографию почти каждого из нас – от самого сокровенного до всеобщих катаклизмов. Мемуаристка обладает развитым чувством факта. Это дар незаурядный и не столь частый.
Замысел Татьяны Алексиной сводился к созданию истории ее семьи, созданию своеобразной семейной хроники. Но по мере работы над книгой замысел расширялся. Произведение масштабно переросло рамки истории домов Фейнбергов- Елчаниновых–Алексиных в четырех поколениях. Оно все больше приобретало обобщающий характер: из трагического рассказа о физическом и моральном истреблении родных и близких в первой главе воспоминания превратились в непримиримое осуждение всего сталинского режима, истреблявшего миллионы самых лучших, самых достойных. И одновременно книга обогатила нас бесценным знакомством с теми, кто может стать высоким образцом мужества, талантливости, благородства.
«Воспоминания» эти – нечто гораздо большее, чем автобиография. Книга приобретает значение исторического документа. Успех «Воспоминаний» в их проникновенном внутреннем содержании: они стали исповедью дочери века.